МЕНЯ СТАЛО МЕНЬШЕ
МЕНЯ СТАЛО МЕНЬШЕ
“Настоящий друг — это тот, кому я поверил бы во всем, касающемся меня, больше, чем самому себе”
Мишель де Монтень.
С детства я был избирательным в дружбе. Знакомых всегда было много, и в тех, кто хотел дружить со мной, недостатка тоже не было. Но у меня было мало друзей, и было на то несколько объективных причин. Моя занятость с детства, хроническая недостаточность свободного времени. Моим надежным другом всегда была, есть и остается Книга. Труд и чтение поглощали все мое время, которое можно было отдать дружбе с людьми. Хорошо или это или нет? Не стоит обсуждать. Даже с самим собой. Поздно. Пробовал дружить сам, и другие старались, но друзьями оставались немногие. И даже студенчество, и два года службы в армии не слишком прибавили мне количество друзей. А ведь настоящие друзья часто становятся ближе, чем родственники.
В годы учебы в Бенькове мы жили на квартире у бабы Веры на Бурджаре Бешагача. Узбек, кореец, русский, еврей, казах, таджик. Писали ночные этюды. Иные водили девок, иные пили вино. Но все трудились. Нас объединяло творчество. Не мешали ни языковые, ни возрастные, ни другие — культурные, социальные различия. Творческий дух нивелировал все. Судьба раскидала бывших квартирантов бабВеры по миру и расставила по социальным полочкам, разложила по статусам. Они живут в России, США, Корее, Казахстане. Мы дружим до сих пор.
Есть друзья школьные, но их осталось немного. И с возрастом обрести друга становится все труднее. А когда ты человек статусный, успешный, публичный, трудно уловить, кто из окружающих может быть настоящим другом. А когда уходишь с поста, мир вокруг пустеет. И на то есть причины. Не все друзья останутся ими или становятся недругами. Может, кто-то не хочет просто тебя беспокоить? Потому что и в новейшей истории остался синдром 37-х: если кого-то сняли, взяли, страдали не только родственники и друзья, но и просто знакомые. В Узбекистане схожий синдром рецидив был долгим. Снятый или уволенный публичный человек становился своего рода изгоем. Знакомые и даже друзья ради сохранения своего положения или должности старались срочно дистанцироваться от опального.
Вот этот самый момент и становится неким тестом на настоящую дружбу. Как раз после того, как я покинул пост министра, посол Израиля Хилель Ньюман пригласил меня во дворец «Туркистон» на празднование, посвященное государству Израиль. В зале он усадил меня рядом с собой и послом США. Протоколист, наш чиновник спешно подошёл к послу и сказал: Кузиев уже не министр, нежелательно сажать его рядом с послами. На что Посол ответил: я дружу не с креслом, а с человеком.
Таких достойных примеров в моей жизни было много. У меня и друзья разбросаны по всему миру. Спасибо глобализации! Настоящим друзьям расстояния в тысячи километров — не помеха.
Одного из настоящих моих друзей я обрёл в период работы в Ташкенте.
Рустам Касымов.
Яркий образец настоящего узбекского интеллигента. Представитель династии, в которой — крупные ученые, ректора, дипломаты и послы. Касымов был полиглотом, учёным с энциклопедическими знаниями. Психолог, организатор и руководитель от Бога. Много правильного в новом Узбекистане было создано благодаря его грамотности, знаниям и усилиям. И друзей у него было немного. Кто знал Касымова — уважал его. Иные чиновники недолюбливали в силу разницы в знаниях. Касымов дружил с книгой и наукой, он всегда много читал. Был во многом наголову выше своих современников, и всегда — на шаг впереди.
У нас с Рустамом Сабировичем была очень доверительная дружба. Я на пять лет старше его, и он обращался ко мне — ока, брат. Это и смущало меня и льстило. Но ведь «Брат может не быть другом, но друг — всегда брат»… Все наши долгие беседы — только о делах государственных, о судьбе отраслей, которые ему доверяли. Конечно, не все зависело от него. Но он всегда оставался верен своим высоким идеалам и принципам. И это — основной фактор уважения и со стороны первого президента, и нынешнего руководителя страны.
Инет источники дают о Касымове вроде полные, но очень скудные сведения. Его знания позволили ещё в советские времена, совсем юным студентом,получить бесценный опыт, работая в арабских странах в советских и зарубежных учреждениях. Он был всецело предан своему долгу и призванию, и отдавал свое время и даже жизнь службе родине, независимости, науке.
